Андрей Ильин - Обет молчания [= Маска резидента]

Нет, года у Резидента не было и полгода не было. Можно потянуть с розыском ревизоров недели две-три: пока сформируют другую бригаду, пока пройдут по цепочке событий, пока проведут эксгумацию… Две точно. Но больше?

Как же заставить Контролера выказать себя? Как выманить из надежного убежища обезлички — ломал мозги Резидент. Чем он отличается от других? Внешностью? Едва ли. Контора не держит выдающихся в смысле роста, веса, комплекции, красоты и тому подобных отличий работников. Ей интересны серенькие, с усредненным обликом мышки, которых не различить невооруженным глазом, не запомнить, не опознать на очной ставке. Еще при наборе в учебку «шкафов» и смазливых красавцев безжалостно отсеивали. Личных меток вроде подмышечной татуировки, указывающей группу крови, как была у работников гестапо, или особых шрамов Контора тоже не ставит. Даже ребра ладоней и костяшки пальцев не набивает. Далеко смотрит начальство. Так бы сейчас выстроил пленников в ряд и, как на санпроверке в школе, заставил показать руки. Вот они, специфические мозольки. Зачем колотил ручкой о стенку? Признавайся!

Но у Контролера наверняка ручка обыкновенная. В меру рабочая, в меру интеллигентная, средняя, как и он сам. Подходящая под любую легенду. Чем еще он может отличаться? Мышлением? Это уж точно. Но в голову к нему не влезешь, мысли не прочитаешь. А было бы интересно. Очень интересно!

Что еще? Думать! Думать!

Навыки?

Умеет он, бесспорно, много, но если до сих пор сдержался, их не использовал, то, значит, и впредь поостережется. А почему? Интересный, кстати, вопрос. Что ему мешает во имя спасения своей жизни применить пару-тройку спецметодов?

Сохранение Тайны. Это понятно: Тайна — дело святое. Тут не поспоришь.

А почему Тайну трудно сохранить? Потому что вокруг свидетели, потому что каждое мгновение его наблюдают чьи-то глаза. Как же он может спасти себя и заодно всех пленников, если впоследствии они же первые из чувства благодарности его заложат.

Вот это уже ближе! Пытаясь распознать его по действиям, загнали в наиболее невыгодные для этого условия! Не глупость ли? Контролер никогда не станет оберегать свою жизнь, если это угрожает разглашением Тайны. Он предпочтет умереть в полной безвестности, чем быть скомпрометированным популярностью.

Отсюда есть надежда. Убрать всех подозрительных из трюма, а это, кроме нескольких мужчин, еще одна очень занятная женщина. Агент, это он только в правописании мужского рода, а в жизни случается и наоборот. Расселить по отдельности, предоставить свободу действий. Захочет же он расширить круг известной ему информации, вызнать, где находится, сколько человек на судне, есть ли в наличии шлюпки и другие далеко не второстепенные мелочи. Проведет разведку, а для этого попытается покинуть каюту-камеру. Тут его можно и схватить.

Хотя нет. Спешить не стоит. Явную слежку он непременно учует, судно — не улица, в замкнутом пространстве трудно вести скрытое наблюдение без особой техники и специально обученных людей. Нет, пусть порезвится, войдет во вкус, поверит в собственные силы. Один случай — это может быть только случай, везение освободившегося от оков пленника-любителя. Так можно и ошибиться. Несколько случаев — закономерность. Почерк профессионала. А чтобы он в первую же попытку не сбежал, надо отвести судно подальше от берега и еще снять с надувных плотов баллоны автоматического газозаполнения и заклинить спусковые механизмы шлюпок. Тогда деваться ему будет некуда. Там, возле шлюпок, плотов и еще на всякий случай возле трюма, где содержатся пленники, и следует его ждать. Туда особое внимание.

Рано или поздно он объявится.

И Контролер объявился, но совсем не так, как предполагал Резидент. Тут ход их мыслей не совпал. Контролер не стал разрабатывать версию побега, не попытался тихо уйти с судна. Он пошел в атаку. Один против целой банды головорезов. Такого от него никто ожидать не мог. Он решился на отчаянную, казалось бы, самоубийственную борьбу. Он не продирался к спасительным шлюпкам, он прорывался к телам противника! Он пришел туда, где его не ждали.

Первый труп воспринял досадным недоразумением даже Резидент. Он не ожидал ни самой атаки, ни столь оперативных, уже во вторую ночь, действий Контролера. Во второй труп он не поверил, хотя все было очень натурально: перепил человек, отрыгнул неловко и утонул в собственных нечистотах. Не такая уж редкая смерть для пьющих.

Происшествие со случайным убийством и последующим самострелом лишило его иллюзий. Он не мог поверить в три подряд случайности, когда рядом находился человек Конторы. Контора и случай — трудносопоставимые понятия. Там, где появляются ее люди, рок сдает свои позиции.

К сожалению, боевики осознать этого не могли. Командиры честили почем зря покойных нарушителей дисциплины, проверяли условия содержания оружия, гоняли заслуженных боевиков, как сопливых новобранцев. Резидент только усмехался про себя. Наивные дуралеи. Понапихали полные карманы пистолетов и думают, стали суперменами. Да им хоть по гаубице вручи, так и останутся фраерами, играющими в казаки-разбойники. Как будто бой выигрывается руками и засунутыми в них стреляющими железками. Первый раз столкнулись с настоящим противником и даже не смогли узнать его в лицо! Протрите глазки! Он передавит их поодиночке, как котят, а они будут продолжать ожидать начала битвы. А битва давно начата и уже вчистую проиграна.

Резидент собрал командиров и попытался еще раз в доступной для них форме объяснить ситуацию. Командиры, выслушивая, как им казалось, незаслуженную, с привкусом барства нотацию, морщились и всем своим видом демонстрировали, что сами с усами, не первый год за рукоятки пистолетов держатся. Последовавшие после беседы вопросы — «А как же наручники?», «Можно ли три раза выбраться из каюты и не быть замеченным?» и т. п. — убедили Резидента в их непробиваемой тупости.

Продемонстрировать бы им, на их же безмозглых башках, пару боевых, на поражение, приемов, рассказать про Контору — по-другому бы оценили его слова. Но нельзя, не положено им знать то, что не положено.

— Не убедил я вас, — подвел итог Резидент. — Жаль.

— Да ладно вам. Если есть кто, поймаем мы его. Если, конечно, есть!

— Надеюсь, завтрашний труп прояснит ваши мозги! Оставшись один, Резидент успокоился. Нет худа без добра. По крайней мере теперь была стопроцентная уверенность, что объект на судне. Погибли боевики? Бог с ними! Такого добра не жаль. Жизни всех их, вместе взятых, не перевешивают одной, Контролера. Если для раскрытия инкогнито беглеца понадобится еще десять смертей, Резидент согласится на двадцать. Не удастся в ближайшие недели дезинформировать Контору — все это пушечное мясо ни его самого, ни себя не защитит, хоть в танки их посажай. Не жизней бандитов жалко — упущенного времени.

Резидент еще раз в памяти перебрал всех сидящих по каютам пленников. Оценил их внешний вид, линию поведения, потенциальные возможности. Наиболее подозрительными были двое. Ночью он поставил в засады наиболее дисциплинированных и здравомыслящих бойцов. Но смерть пришла из других кают.

Бандиты, наблюдая качающийся, бьющийся о борт головой труп, впали в истерику: пять смертей подряд при отсутствии видимого противника были не для их нервов! Командиры загнали настаивавших на немедленной эвакуации бойцов в кают-компанию и нашли Резидента.

— Что делать? — спросили они.

Резидент разложил на столе схему палуб и внутренних помещений.

Ночью судно не спало. На мачтах, на кран-балках были посажены и замаскированы наблюдатели. На палубе установили три накануне привезенные видеокамеры. В коридорах, возле специально пробитых из кают «глазков», притаились боевики. В пяти кабельтовых от судна поставили на якорь шлюпку, там было два человека с приборами ночного видения, которые должны были отслеживать борта. Резидент сел в зашторенной рубке, возле телевизионных мониторов. Теперь оставалось лишь ждать, когда Контролер выйдет на охоту. Лишь бы он не сделал перерыва.

Контролер не сделал перерыва. Контролер вышел. Со шлюпки доложили: «Из иллюминатора по правому борту вылез человек».

Резидент взглянул на схему. Вот уж чего он не ожидал! Обитатель семнадцатой каюты — Контролер? Этот сломавшийся, ходящий под себя засранец? Контролер? Ничем себя не проявивший, принимающий издевательства как неизбежность? Зажмуривающий при ударе глаза? Контролер? Зажмуривающий глаза… Ничем себя не проявивший… Принимающий издевательства… Середнячок.

Тюфяк.

Мямля. Вот именно! Серая мышка на сером фоне. Идеальный портрет невидимки. Идеальный портрет Контролера. Он, профессионал, должен был понять это раньше! За размазанным по матрацу дерьмом противника не разглядел! Резидент с досады чуть не грохнул по столу переносной радиостанцией. Но не грохнул. Раз и навсегда его отучили выражать эмоции публично. Единственное, что он позволил себе сделать, — это жирным крестом перечеркнуть на схеме каюту № 17. Работа была закончена. Контролер был известен.